Ha recibido clases magistrales de Dimitri Bashkirov, Eliso Virsaladze y Yacob Milstein en el Conservatorio Superior Tahcikovsky de Moscú. Amplió sus estudios de postgrado especializándose en música de cámara. Diplomado en el Festival de Música de los Países Cáucaso.

Es además Doctor en filosofía.

Posee una dilatada experiencia profesional, pedagógica y artística: Pianista acompañante de las cuerdas y de flauta en el Conservatorio Superior Glinka de Nizhny Novgorod, solista y acompañante en la Filarmónica Estatal de esta ciudad, pianista acompañante en el Coro de Cámara de Hombres y en el Estudio de Ópera. Ha formado dúo para piano y clarinete (saxofón) en innumerables ocasiones, interpretando casi todo el repertorio existente.
También ha actuado como solista y acompañante en muy diversos programas de las televisiones rusas, además de dirigir el programa “Fuentes” sobre cantantes aficionados en el canal de Nizhny Novgorod.
 Entre sus numerosas giras destacan las realizadas por Georgia, Rusia, Ucrania, Utzbekia, Turkmennia, Chipre, Francia, Italia y España, país en el que reside desde 1997, trabajando como profesor en distintas academias de Madrid. Entre 1998 y 2000, imparte clases magistrales de verano en Sanlúcar de Barrameda (Cádiz) dentro del Festival Internacional de Música “En las orillas del Guadalquivir”. Combina la docencia con los recitales y conciertos que ha dado por toda España con diferentes músicos y formaciones instrumentales. Así, forma parte del trío “Adagio” (soprano, barítono y piano), que participó en 1999 en el Festival Internacional de Música “Castillo de San Marcos” en Puerto de Santa María (Cádiz), y en el 2001 en la Bienale Mundial de Arquitectura (Venecia).
Actualmente es presidente de la Asociación Cultural EOS Artes Escénicas.      

      КУБОК СЛОВОБЛУДИЙ
стихи

 Перевод с испанского ЮРИЯ АНАНЬЕВА 

-----------------------------------

 От переводчика

   Джордж Алан Марги родился в 1980 году в городе Тбилиси...  Вообще-то, в далёкие – уже не существующие – времена его звали Георгий Маргишвили (или Маргиев?). Мальчик как мальчик: рос, учился, был заводилой в кругу однокашников, занимался теннисом... 

   Хотя нет, он был странным мальчиком, поскольку рос он быстрее всех, учился только на отлично, а тренироваться начинал с пяти-шести утра. Но самое главное,..  когда «на холмы Грузии ложилась ночная мгла», мальчик усаживался на подоконник и начинал часами глядеть на звёзды. Наверное, оттуда берут начало строки из настоящего сборника: «Пульсирует сумрак в теле недвижном...  хочет взлететь в небо открытое тёмных ночей...» и т. д.  В общем, он был поэтичным, мечтательным мальчиком с романтическими фантазиями и неиссякаемой жаждой познания разных стран и народов, миров и галактик... 

   Загляделся мальчик на звёзды, загрезил и не заметил, как небосклон (глобально-социальный) заволокло тучами, как разразилась ужасная буря, которая стала швырять кого-куда, в разные стороны. Закружило и нашего мальчика и понесло его из Грузии в Россию, оттуда в Америку и снова в Грузию, и выкинуло в конце концов на берега Испании, где он и начал «оттаивать» стихами.

   Так уж получилось, что прошедшие годы стали для Георгия, как и для Максима Горького в своё время, его «университетами». Очертания жизненной бури в итоге приобрели вполне осмысленную и узаконенную структуру Хаоса, в котором мельтешение событий и персонажей-масок равнозначно карнавальной стихии. Что ж, на это любопытно посмотреть, этому можно с превеликим удовольствием подыграть, а порой и пройтись по всей этой «вакханалии» хлёстким языком поэта-наблюдателя. «Кубок словоблудий» - чем тому не пример? Но близко к сердцу такого принимать не надо – нельзя феерию суетных гримас впускать в свой мир. Ведь там, в глубине непреходящей внутренней бури, в самом её «глазке» остались чистые и яркие звёзды, которые всегда будут манить к себе Человека!..

   И последнее, об имени (не говорю псевдониме, потому что ничего в нём от «псевдо» нет – всё самое настоящее!)... 

   Во-первых, в Испании всех Георгиев зовут Джорджами. А поскольку Джордж пишет стихи на четырёх языках – грузинском, русском, английском и испанском (по-преимуществу), употребляя весь свой немалый запас знаний по культуре объёмом от страны Восходящего Солнца до самого Дикого Запада и от времён Всемирного потопа до марги-нальной злободневности, то это «редкостное» звучание тем более оправдано.

   Во-вторых, в эпоху семейных споров вокруг имени для родившегося первенца кто-то из родственников предложил красивое и звучное имя Алан. Было отвергнуто. Но как приятно смакование этого созвучия во рту, связанного с мифом о героическом народе, прошедшем через всю Евразию, а также с не менее загадочной фигурой Эдгара Алана По... Почему бы и нет?

   И в заключение, о фамилии. Избороздив столько стран (а сколько ещё впереди!..) не по своей прихоти, будучи «своим среди чужих и чужим среди своих», Георгий вынужден оставаться «cтепным волком», или Демоном, кочующим по миру. Что же, в конечной ситуации случается с этническими окончаниями?, извиняюсь за тафтологию. Они просто теряют смысл. Остаются корни – Марги, корни, которые навечно врасли в ту землю идеалов и воспоминаний с её ароматными и ласковыми ночами, с бескрайними морскими далями и суровыми мужественными горами, хранящими мудрый покой ослепительных вершин, - с её всеобъемлющей Красотой по большому счёту. И эти бесспорные ценности незыблемыми столпами утверждают не только магистральную символику авторского мифа, но и краеугольные черты характера молодого поэта.

   Ну, и немного обо мне... 

Я родился ещё в более давние, почти легендарные времена в городе Каунасе, но учился (также на отлично), спортом (в том числе и теннисом) и на рояле занимался в Батуми. Там же сформировались мои основные черты характера, круг близких друзей и будущих интересов, и к тому же, хорошие и дурные склонности-наклонности.

   В Нижнем Новгороде, который приютил меня на бóльшую часть моей жизни, я исполнил, согласно восточному нравоучению, всё необходимое: построил дом, посадил дерево, вырастил сына и написал книгу. Казалось бы, на этом можно было бы и порешить, но приготовленные судьбою коллизии предполагали моё укоренение в Испании, где пришлось начинать жить почти с начала. Очень интересно!..

   Оказывается, мои литературные пробы на поприще театральной и музыкальной критики, а также написание трудов по культурологии здесь пригодились. А музыка, которая по признанию близких мне людей составляет основное содержание моей экзистенции, помогла прочувствовать поэзию не родного, но близкого мне испанского языка. Недаром йенские романтики оспаривали приоритет муз – Поэзии и Музыки! Но мы с Гио сошлись на том, что их вполне можно поставить на один божественный пьедестал. Вот так и получился предлагаемый читателю сборник лирических стихов, которому отныне предстоит самостоятельная жизнь, и, надеюсь, не менее увлекательная.

                  
                Из цикла «Amma Maya»                                                                                                                                    

Верю... не верю...

моим пальцам, что рисуют твой стан.

Вижу... не вижу...

тень улыбки вдоль бумажного листа.

Одна буква...

вслед другая неспеша,

и стих постепенно задышал.

Верю... не верю...

но вся комната становится цветной.

Вижу... не вижу...

ты идёшь и оставляешь под стопой

отпечаток

слов, изысканных на вкус,

и тропинку, что при шаге бьётся вхруст.

Верю... не верю...

и воспрянул от сна дробный ритм.

Вижу... не вижу...

обрядился он в палящий колорит,

вот и стих,

предназначенный кричать,

разбивает умолчания печать.

------------------------------------

Из цикла «Wonderland»

Прошлое

Всё это уже позади.

Но мы продолжаем...

И наши вздохи больше не крýжат

                                        как пара чаек

дивного края, где умирают солнца,

рождаются луны.

Всё это уже позади.

Но мы продолжаем...

Быть может, то нам лишь снилось...

уже избылось.

Быть может, призрак, искавший свой глас,

                                        найдёт также силу

и то молчанье, что мы так тщимся возродить,

тот призрак, что соткан

из мечтаний,..

уже избылось.

Всё это уже позади.

Но мы продолжаем...

Быть может, в былом непрестанно

                                        живём миражами, 

что так же как призрак,
превращёный в мечтанья,

нас всё призывают.

Всё это уже позади.